Н.А. Илюхина*

РОЛЬ МЕТОНИМИИ В ИНТЕРПРЕТАЦИИ КОНЦЕПТОСФЕРЫ “ЧЕЛОВЕК” (НА МАТЕРИАЛЕ МЕНТАЛЬНОЙ МОДЕЛИ “ВМЕСТИЛИЩЕ”)

© Илюхина Н.А., 2002
*Илюхина Надежда Алексеевна – кафедра русского языка Самарского государственного университета

Метонимический механизм играет огромную роль в когнитивной деятельности человека, в том числе в речемышлении, порождении речи [6], функционировании языковых единиц.

Изучение метонимии ведется преимущественно на лексико-семантическом уровне, при этом часто на базе таких единиц, которые не позволяют вскрыть истинные масштабы метонимических переносов в речи. Между тем весьма показательны для иллюстрации действия метонимического механизма такие лексические единицы, которые называют макроконцепты, сложные фреймы, аккумулирующие большие блоки информации.

Обратимся к сочетанию заочное отделение , которое называет подразделение учебного заведения с соответствующей формой обучения. Фраза Где тут заочное отделение? в разных ситуациях может быть связана с поиском различных помещений – крыла здания, отведенного для заочного отделения, отдельной аудитории, где занимаются студенты-заочники, деканата заочного отделения, кабинета соответствующего проректора, а также специализированного методического кабинета, читального зала и т.д. При произнесении той же фразы на общем собрании факультета, на конференции, совещании сочетание заочное отделение может означать “студенты заочного отделения”, “преподаватели, работающие на заочном отделении”, “методисты”, “любые представители этого подразделения”. Фраза Где у меня заочное отделение? может характеризовать ситуацию поиска любого документа, связанного с заочным отделением, – отчета о работе, учебного плана заочной формы обучения, расчета часов, списка студентов, расписания, даже выписки из расписания для конкретного преподавателя, зачетных книжек студентов, дипломов и многое другое. Во фразе Это произошло еще на заочном отделении анализируемое сочетание обозначает “период времени” и т.д.

В свете сказанного атомистическими выглядят попытки систематизировать бесчисленные частные проявления метонимии в речи. Очевидно, что название целого ( заочное отделение , которое именует обширную область знания – макроконцепт, ментальную модель, фрейм, образ и др.) закономерно становится названием любой части этого целого. Сознание оперирует всем объемом соответствующего фрейма, структурирует его, может соотносить название целого с любым элементом структуры. Процесс переноса названия целого на части, в основе которого лежит метонимический механизм, выглядит принципиально неограниченным, распространяется на любые участки соответствующей денотативной сферы.

В приведенных выше фактах фигурирует лексическая метонимия – перенос названия с целого на любую его часть.

Однако метонимический перенос представляет собой не языковую, а когнитивную операцию и столь же характерен для функционирования единиц более глубинных, непосредственно коррелирующих с когнитивными структурами.

В качестве родового понятия для когнитивной единицы, которая аккумулирует знания о мире, участвует в процессе речемышления, в том числе ассоциативного (метафорического, метонимического), исследователи используют термины фрейм (М.Минский), когнитивная модель (Ф.Джонсон-Лэрд), ментальная модель (Дж.Лакофф), образ (Н.А.Илюхина) и др. Эта категория соотносится с фрагментом действительности (знания о котором аккумулирует) и являет собой результат его практического и культурного освоения. Основным источником ментальной модели служит перцептивный опыт – “дорефлексивный” (Хайдеггер), “доконцептуальный” (Дж.Лакофф). Иными словами, эмпирический образ составляет остов ментальной модели. На языковую систему (ассоциативно-вербальный уровень, по Ю.Н.Караулову) эта единица проецируется в границах ассоциативно-семантического поля [1. С.26-68]. Это значит, что образ (ментальная модель и пр.) эксплицируется лексическими средствами разных частей речи, разных лексико-семантических и тематических групп, а также лексико-грамматическими конструкциями соответствующей семантики.

Для иллюстрации роли метонимического механизма в функционировании когнитивных единиц выбрана ментальная модель “вместилище” – широко распространенная в речи, в том числе в рамках концептосферы “человек” и, в частности, сферы “внутренний мир человека”. Эту модель как базовую для осмысления человека
в его противопоставлении окружающему миру характеризуют Дж. Лакофф и М. Джонсон [3. С. 412], М.П. Одинцова [4] и другие исследователи. Сквозь призму вместилища осмысляются многие реалии предметного и особенно абстрактного характера. Например: … В твоем сердце мне нет места… (Ф.Достоевский); Загнанные внутрь обиды… (А.Фадеев); Живут во мне воспоминания… (Р.Рождественский); … До краев она была полна спокойствия (И.Эренбург); … Чувствуем в душе нашей какую-то несносную пустоту … (Н.Загоскин); В уме он производил сложнейшие расчеты ; Из его уст звучала хула ; В романе воссоздана эпоха Петра ; Что ты нашла в этом человеке ? В мыслях только ты ; В ком есть Бог, в том есть и стыд (пословица); дать выход своему гневу ; раскрыть душу ; душа опустела ; Сердце не лукошко , не прорежешь окошка (пословица) и многое другое. (Часть иллюстративного материала, приводимого здесь и далее, заимствована из дипломной работы Е.А. Кузиной, выполненной под нашим руководством, а также из работы В.И. Убийко [5]).

В концептосфере “человек” модель “”вместилище'' играет чрезвычайно важную роль. М.П.Одинцова пишет об этом так: “Человек – это и наделенное разумом, волей, речью активное, т.е. действующее по своему выбору “я” и в то же время это инертная вещь – пространство, вместилище разнообразных предметов, субстанций, материальных (физических) и идеальных (духовных), таких, например, как физические и духовные: мозг, сердце, кровь, нутро, грудь, ощущения, таких уникально духовных, как душа, совесть, память, ум, сознание, мысль, воображение, чувства и черты личности: любовь, мудрость, доброта, зависть, ненависть, тоска, радость и многие другие. В человеке – духовном пространстве – размещается не только все собственно человеческое, но в пределе – вся Вселенная, все, что входит в сознание личности в субъективных образах природы, живых и неживых предметов, микро- и макромира, космоса” [4. С. 65].

На первый взгляд, подобные факты, их обилие и разнородность производят впечатление конгломератности: в качестве вместилища осмысляются как материальные (в голове, в сердце, в человеке), так и идеальные (в уме, в памяти, в мыслях) сущности. В качестве вместимого также фигурируют материальные и идеальные объекты. Ср.: В нем сердце биться перестало – В нем много шарма .

Однако анализ показывает:

1) в огромном массиве подобных фактов существует определенная структура , создаваемая отношениями последовательной мотивации;

2) экспансия модели “вместилище” в концептосфере “человек” регулируется метонимией – различными ее частными моделями.

Массовость языковых фактов, фиксирующих осмысление многих реалий этой концептосферы сквозь призму вместилища, объясняется действием аналогии: по аналогии с базовой ассоциацией человек – вместилище осмысляются и его “части” – вместилище – голова, вместилище – грудь, сердце – и далее вместилище – сознание, ум, память, мысль и под. В результате переноса способа осмысления реалии с целого на его части по аналогии с выражениями В нем ( внутри и под. ) теснились мысли, зрели чувства возникают В голове созрел вывод; В груди ( в сердце ) боролись чувства; В глазах до сих пор стоит плачущий мальчик; В ушах еще долго звучал ее голос; Из уст матери редко звучала похвала; У него в крови стремление к власти; Все в твоих руках – и даже: Ты у меня в печенках .

Основные направления метонимического переноса отображает схема:

Однако действие метонимии не ограничивается приведенной схемой: наряду с переносом ментальной модели “”вместилище'' как способа осмысления концепта по типу целое ® часть, в этой сфере широко распространены другие метонимические типы: предмет ® его функция, действие ® результат, основание ® следствие и др. Эти частные типы метонимии порождают дополнительные звенья в общей цепи отношений, отражающих логику экспансии ментальной модели в рамках концептосферы ”человек'':

в голове ® в черепе ® в мозгу ® в уме ® в мыслях – лишь ты;

в его глазах ® в его взгляде – стоял укор;

в груди ® в сердце ( в душе ) ® в чувствах – сумбур;

в его руках ® в его власти ® в его распоряжении – коллектив;

в его устах ® в его речах – звучит упрек. И т.д.

Приведенный фрагмент общей схемы направлений метонимического развертывания модели “вместилище” объясняет факт столь широкого ее распространения в сфере интерпретации человека. Посредством ее осмысляются многие концепты этой сферы – те, что составляют собственно “части” человека (голова, мозг, грудь, сердце, душа, руки, кровь, глаза, уста и др.), те, что представляют собой функции этих “частей” (сознание, ум, воображение, фантазия, память, чувства и др.), те, что могут рассматриваться как продукты деятельности подобных “частей” (мысль, взгляд, речь, воспоминание, план, теория и многое другое), и т.д.

Использование этой модели обеспечивает богатые возможности для многоаспектной характеристики человека с опорой на любой концепт – человек, ум, душа, речь, работа и т.д. Самый широкий спектр аспектов характеристики человека способна передать базовая реализация модели – ассоциация “вместилище – человек”, среди них – интеллектуальный, эмоциональный, мировоззренческий, речевой аспекты.

Приведем некоторые примеры: В человеке борются долг и чувство ; Внутри скопилось много обид , рождались планы ; Он был полон желания осуществить свой замысел; [Осип Мандельштам] ушел в самом расцвете, полный сил и замыслов (Н.Мандельштам); Е.И.Протопопов… был полон благородного и неопределенного либерализма (А.Герцен); И замерла душа в Руслане (А.Пушкин); …Перед страстями , двигавшимися в этом теле , были бледны все страсти других людей (Н.Гоголь); Такой взгляд на вещи он всосал с молоком матери .

Выражения в голове, в сердце, в крови, в устах, в ушах, в печенках и подобные, метонимически производные от базовой модели, имеют более специализированные семантические функции – характеризуют человека в одном из аспектов , в котором тот или иной объект воспринимается, переживается, осуществляется и т.д.

Прокомментируем некоторые линии разветвленной схемы метонимического скольжения модели “вместилище” в рамках концептосферы “человек”.

1. Наиболее длинная цепь метонимических переносов модели “вместилище” как способа осмысления частных концептов наблюдается в аспекте характеристики интеллектуальной деятельности: человек ® голова ® череп ® мозг ® ум (сознание, воображение, память и т.д.) ® мысль. Проиллюстрируем роль этой модели в осмыслении названных концептов:

а) Он полон планов ; В ней ни одной мысли ; Внутри накопилось много подозрений ;

б) В голове напряженно работал мозг ; роились мысли ; Из головы не идет вчерашний разговор ; В этой головке хорошие мозги ; В голове у нее только мальчики ; Придет же в голову такая блажь ; Не держи это в голове ; Выброси эту мысль из головы ; Это обещание вылетело у меня из головы ; Финские лыжники… как-то в голову не лезут, только мешают умопостроениям (В.Мамонтов. Комсомольская правда); На голове густо, а в голове пусто (Пословица);

в) Другие мысли давят череп мне (С.Есенин); Сто слов, навитых в черепе на ролик… (С.Черный);

г) В мозгу зрело решение; В его мозгах произошел переворот;

д) В уме он производил сложные расчеты; Два пишем, три – в уме ; И кому же в ум пойдет на желудок петь голодный! (И.Крылов); … Воспоминания, существовавшие лишь в ее сознании … (В.Гроссман); … Восстанавливаю в своей памяти все это время (Р.Ивнев);

е) У меня такого и в мыслях не было; В его планах ( воспоминаниях ) – встреча с братом; В наших мечтах – поездка к морю; В ее мыслях всегда был ты.

Как видим, скольжение модели вместилища по логике метонимических переносов разного типа последовательно осуществляется внутри подфрейма (личностного аспекта) “сфера интеллектуальной деятельности”. Каждое звено цепочки (каждый концепт) осмысляется сознанием как вместимое по отношению ко всем предыдущим звеньям (левым концептам), указанным в схеме, и как вместилище ко всем последующим (правым). Ср.: В голове – напрягался мозг ; напряженно работал ум ; зрело решение ; была завтрашняя встреча . В голове , в мозгах , в уме , в мыслях – лишь танцы . В орбиту функционирования модели вместилища вовлекается широкий круг лексики со значением “интеллектуальная способность” (ум, сознание, воображение, фантазия, память и т.д.) и особенно со значением “результат, продукт интеллектуальной деятельности” (мысль, идея, дума, сомнение, догадка, подозрение, мечта, воспоминание, замысел, план, теория и т.д.).

2. Та же логика экспансии модели вместилища действует и в сфере характеристики эмоционального состояния: человек ® грудь ® сердце (душа) ® чувства.

а) В нем боролись два чувства ; Нутро ее переполнено злобой ; Это вдохнуло в него надежду ; Надо написать труд о лагерной тоске. Одна тоска давит, вторая наваливается, третья душит, дышать не дает. А есть такая особая, которая… изнутри разрывает человека… (В.Гроссман);

б) В груди поселилась печаль ; Грудь полна надежд ; Из груди рвется восторг ;

в) В сердце боролись сострадание и злорадство ; … Разрушительным инстинктам, которые, увы! таятся во всякой душе … (Ф.Достоевский); С глаз долой – из сердца вон (пословица);

г) В его чувствах нет места никому, кроме тебя .

Наряду с приведенными фактами меру последовательности метонимического переноса ментальной модели “вместилище” в интеллектуальной и эмоциональной сферах не менее впечатляюще иллюстрируют выражения с лексемами пустой, полный и их производными:

а) концепты интеллектуальной сферы: пустой человек ® пустая голова (пусто в голове) ® пустой ум ® пустота в мыслях;

б) концепты эмоциональной сферы: Человек полон чувств ® Его грудь полна чувств ® Сердце переполнено печалью ® и даже – Моя печаль полна тобою (А.Пушкин).

3. Аналогичная картина наблюдается при языковом отражении сферы речевой деятельности: человек ® уста ® речь (фраза, текст, слово и т.д.) ® информация, совет, лечение, прогноз.

а) Слова из него не вытянешь ; Он выдавил из себя несколько слов ;

б) В его устах ( из его уст ) это звучало как приговор ; Из его уст редко услышишь укор ; Слово во рту застряло ; Вложить в его уста чужие мысли ;

в) Его речь полна намеков ; Извлечь из сказанного намек ; В этих словах не следует искать скрытого смысла ; Вложить в слова иной смысл ; В словах ее сквозит обида ; В ее рассказах фигурирует лишь один друг ; В последней фразе звучала ирония ; Я не знаю мудрости, годной для других, Только мимолетности я влагаю в стих (К.Бальмонт);

г) Из его советов я черпал много полезного ; В вопросе была подсказка .

Рассмотренный вариант реализации модели “вместилище” позволяет представить возможности и масштабы экспансии одной ментальной модели при интерпретации внутреннего мира человека.

Однако возможности ментальной модели “вместилище” оказываются еще более широкими: она служит для характеристики любых особенностей человека (как внутренних, так и внешних), представляя последние как элементы вместимого. Ср.: Она добра, искренна, кокетлива, умна > В ней много доброты, искренности, кокетства, фальши, экстравагантности, ума и мн. др.; В нем было что-то необычное; Она полна изящества, сарказма и т.д.; Что в ней такого особенного? Что она в нем нашла? В ней покоряло женское обаяние ; В девочке бросалось в глаза недетское выражение лица ; В мальчике поражало сходство с отцом ; … Какая совершалась перемена в Инсарове при одном упоминании его родины… (И.Тургенев); Не правда ли, в нем [ в Дымове. – Н.И.] есть что-то сильное, могучее, медвежье? (А.Чехов).

Человек, являющийся носителем какого-либо свойства, осмысляется в логике данной ментальной модели как вмещающий в себя это свойство и в целом – как вместилище всех своих качеств и особенностей .

Простота, даже элементарность этой модели (как способа осмысления человека в его разных аспектах и связях) в совокупности с большой коммуникативной потребностью характеризовать человека в различных ситуативных условиях приводит к порождению бесчисленного множества выражений подобного типа. Все это обусловливает чрезвычайную продуктивность модели в рамках концептосферы “человек”. Богатые коммуникативные потенции данной модели обеспечиваются неограниченными возможностями лексического наполнения – номинацией любых свойств, особенностей человека, которые осмысляются как элементы вместимого.

Однако этим дело не ограничивается. Модель осуществляет дальнейшую экспансию метонимического характера – по крайней мере, в двух направлениях.

Во-первых, модель вместилища как способ осмысления распространяется на концепт, который в исходном выражении мог интерпретироваться как вместимое (или признак предмета), ср.:

Она добра ® В ней есть доброта ® В ее доброте не следует видеть странности .

Ее доброта является источником ее проблем ® В ее доброте источник ее проблем . Ее надменность – причина отчужденности ® В ее надменности причина (корни, источник и т.д. ) отчужденности и т.п. (Два последних примера обнажают логику вовлечения ментальной модели вместилища в круг средств выражения причинно-следственных отношений, в составе которых эта модель принадлежит к числу ведущих. О месте и роли модели ”вместилище'' в системе средств выражения причинно-следственных отношений см. [2].)

Во-вторых, модель “человек – вместилище” и в этом случае (как способ качественной характеристики: Он добр > В нем есть доброта ) метонимически распространяется на микроконцепты (“части” человека) – концепты типа мысль, идея, ум, чувство, ощущение, восприятие, действие, поступок и мн. др., представляющие мир человека, в том числе внутренний мир, продукты его психической, духовной деятельности (язык, как известно, чрезвычайно детально членит эту денотативную сферу).

Ср.: В его мыслях много оригинального, есть ценное, одни банальности и т.д. Аналогично: В ее чувствах много фальши, есть доля искренности ; В его наблюдениях много меткого ; В ее действиях не следует искать корысти ; В ее поступках одно сумасбродство ; В свое поведение она внесла коррективы ; Из ее поведения исчезло легкомыслие ; В его наблюдениях много интересного ; В ее позе было что-то обреченное и мн., мн. др.

Обратимся к текстовым материалам: Было в этом коротконогом человечке , в его сочном баске …, в складках его жирной шеи …, в его веселых и хитрых глазках , вообще во всем его обращении со мной что-то шутливо похваляющееся, одобряющее и еще что-то трудно уловимое , но такое, что мне приятно льстило (М.Агеев) , Во всем ее существе , в выражении лица.., в улыбке, как будто напряженной, в голосе , тихом и нервном, было что-то нервическое, электрическое , что-то порывистое и торопливое… (И.Тургенев); Он… начал объяснять свою теорию любви, любовных отношений. – Авитаминоз, духовный авитаминоз! – с одышкой говорил он. – Понимаете, вот такой могучий голод, как у быков, коров, оленей, жаждущих соли. То, чего во мне нет, то, чего нет в моих близких , в моей жене , я ищу в предмете своей любви. Жена – причина авитаминоза! И мужчина жаждет найти в своей возлюбленной то, чего годами, десятилетиями не находил в своей жене (В.Гроссман).

Можно уверенно утверждать, что метонимический механизм когнитивной деятельности последовательно распространяет модель “вместилище” на всю концептосферу – на весь фрейм “человек”. Масштабы использования этой ментальной модели в данной концептосфере, о которых красноречиво свидетельствует даже продемонстрированный незначительный фрагмент картины ее функционирования, создают, в свою очередь, мощное основание для аналогического распространения этой модели на другие концепты.

Теряя мотивирующую связь с исходным эмпирическим представлением о человеке как о вместилище (вместилище внутренних органов), теряя изначальные предметно-чувственные параметры, эта модель становится удобным способом осмысления многообразных (и прежде всего абстрактных) реалий, служит удобной когнитивной матрицей для их интерпретации и, как следствие, языковой (лексической и лексико-грамматической) матрицей .

Представленная картина позволяет сделать ряд выводов.

1. Метонимия является одним из важнейших механизмов когнитивной деятельности и регулирует функционирование не только лексических единиц, но и единиц ментального уровня (ментальных моделей, образов, образов-схем).

2. Сопоставление картин метонимического распространения лексической единицы (в частности, сочетания заочное отделение ) и когнитивной единицы (в частности, образа вместилища ) показывает полную идентичность действия метонимического механизма и границ распространения, которые соотносятся с границами соответствующего фрейма.

3. Многие из анализировавшихся выше фактов ( Живут во мне воспоминания; Печаль моя полна тобою; Причина бед – в ней самой; В нем много загадок и под.), если их рассматривать вне рамок представленной нами схемы, выглядят и часто квалифицируются исследователями либо как метафоры, либо как результат фразеологизации. Между тем в свете предложенной логики они являют собой результаты живого процесса метонимической экспансии ментальной модели и восходят (через цепочку частных метонимических переносов или в русле общей аналогии) к базовому представлению “человек – вместилище”. Это представление (отнюдь не метафора само по себе!) служит исходной точкой для последующих метонимических сдвигов по линиям целое > части; предмет (орган) > его функция или действие; действие > его результат и т.д. Иными словами, экспансию ментальной модели на всю концептосферу “человек” и шире обеспечивает метонимический механизм мышления.

4. Традиционно метонимия изучается как явление почти исключительно лексическое. На лексическом уровне исследователями осуществлена детальная систематизация многочисленных частных разновидностей метонимических переносов. Вместе с тем назрела потребность в более крупноплановой интерпретации этого глубинного, когнитивного явления. Истинные масштабы метонимии в речи открываются при расширении исследовательского ракурса, в том числе в условиях преодоления лингвоцентрического подхода – при выборе в качестве единицы анализа когнитивного феномена: образа, ментальной модели и др.

Библиографический список:

1. Илюхина Н.А. Образ в лексико-семантическом аспекте. Самара: Изд-во ”Самарский университет'', 1998.

2. Лабутина В.В. Вторичная номинация в сфере обозначения причинно-следственных отношений в русском языке: Автореф. дис. … канд. филол. наук. Уфа, 1998.

3. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990.

4. Одинцова М.П. Образы человека-пространства в языковой картине мира и в русской поэтической речи // Художественный текст: единицы и уровни организации. Омск, 1991.

5. Убийко В.И. Концептосфера внутреннего мира человека в русском языке: Функционально-когнитивный словарь. Уфа, 1998.

6. Якобсон Р.О. Два аспекта языка и два типа афатических нарушений // Теория метафоры. М .: Прогресс , 1990.

N.A. Ilykhina

ROLE OF METONYMY IN THE INTERPRETATION OF CONCEPTSPHERE ‘'MAN''(BASED ON MENTAL MODEL ‘'ROOM'' )