КОГНИТИВНЫЕ АСПЕКТЫ ЭВОЛЮЦИИ ГЕНДЕРНЫХ МАРКЕРОВ В АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ

*Харьковская Антонина Александровна – кафедра английской филологии Самарского государственного университета .

Проблема идентификации родовых маркеров в современном английском языке имеет свою достаточно примечательную и долгую историю, поскольку именно гендерные маркеры в теории и практике лингвистических разысканий представляют собой наиболее показательный в когнитивном отношении пример структуризации знаний о мире из неких минимальных концептуальных единиц, соотносимых с когнитивной расчлененностью реальности. В процессе лингвистической эволюции постоянно с разных позиций рассматриваются различия между женскими и мужскими речевыми стратегиями, противопоставляются концептуальные и семантические параметры родовых универсалий в языке, обсуждаются перспективы лингвистического нормирования речевых традиций в маркировании рода языковых единиц.

Мужской род в английском языке традиционно считается признаком нормативности в употреблении как лексических, так и грамматических единиц, в то время как женские маркеры до недавнего времени находились на периферии исследовательского внимания. Подтверждением этому тезису могут служить рассуждения автора опубликованного в 1751 году трактата об аксиологических преимуществах мужского рода по сравнению с женским в практике речевого общения. По мнению Джеймса Харриса, “высшая Сущность / Бытование … во всех языках отождествляется с Мужским родом, подобно тому, как принадлежность к мужскому полу считается высшей и более совершенной характеристикой” [1].

Дальнейшее развитие концепции “мужского превосходства” можно обнаружить в работах критиков, которые придерживаются противоположной точки зрения относительно ведущей роли мужских родовых признаков в языке. Дэйл Спендер, один из наиболее активных защитников женского рода в языке, полагает, что несправедливость лингвистического контроля в виде мужского маркера корнями уходит в притчу о создании Евы из ребра Адама, что предполагает ошибочное перераспределение детородных функций и, соответственно, некорректную номинацию [2]. В более поздних работах исследователей гендерных взаимоотношений в языковой практике отмечалось влияние вышеизложенного мифологического образца на производный характер женских родовых признаков в оформлении языковых единиц разных уровней.

Производные женские формы обычно маркируются суффиксом или каким-либо другим морфологическим или лексическим признаком, который отличает женский род от общего и в ряде случаев частично дублирует форму исходного мужского рода. Например, man - woman, author - authoress. Некоторыми исследователями 's' в английском местоимении женского рода ‘she’ трактуется как префикс, который присоединяется к местоимению мужского рода ‘he’, что представляется ошибочным утверждением в свете этимологических данных о происхождении данных языковых единиц. Аналогичная ошибочная интерпретация обнаруживается и в соотнесении, на первый взгляд, родственных английских существительных ‘male’ и ‘female’: несмотря на достаточно прозрачное орфографическое сходство, существительное женского рода отнюдь не является производным от существительного мужского рода, т.к. пришло в английский язык из латинского ‘femella’, уменьшительной формы соответствующего латинского существительного 'femina'.

На протяжении последних двух столетий лингвисты, предлагающие псевдоисторическое толкование категории рода в английском языке, настаивали на том, что женский коммуникативный код является производным от мужского и не может служить образцом для подражания в силу своего подчиненного по отношению к языку мужчин статуса. В качестве аргумента “производности” использовались теоретические рассуждения о первоначальном значении слов в английском языке, ложные этимологические дефиниции, утверждения об излишней говорливости английских женщин, упреки в слишком отчетливом и громком произношении ими звуков, даже обвинения в излишней детализации и точности в выборе языковых единиц или приторной вежливости. Этимологические разыскания в области изучения лингвистических универсалий, которые служат для обозначения категории рода в английском языке, подтверждают, что в эволюции английской гендерной парадигмы на протяжении нескольких столетий доминировали исследования, ориентированные на доказательство преимуществ мужского рода по сравнению с женским на самых разных уровнях. Аналогичным образом создатели искусственных или философских языков предлагают рассматривать диапазон лингвистических характеристик женского рода как производный, находящийся в подчинении у маркеров мужского рода. Так, начиная с семнадцатого века, в ряде искусственных языков система маркеров женского рода обретала смысловую ценность и целостность только в сопоставлении, а вернее, - в противопоставлении мужскому роду.

В системе же искусственно созданных местоимений женского рода они считались лингвистически маркированными по контрасту с немаркированными местоимениями мужского рода, либо их категориальные родовые признаки вообще не фиксировались. В эсперанто, например, его создатели оба рода маркировали с помощью суффикса, хотя при обозначении женского рода этот суффикс дополнительно ассоциируется с ласкательно-уменьшительной семантикой: ‘la knabo’ –the boy; ‘la knabino’ – the girl. В работах по этимологии достаточно очевидно отражаются социально закрепленные по половому признаку функции мужчин и женщин. По мнению Джона Раскина, исконные английские слова зеркально отражают объективно существующие референты, а референт английского существительного ‘woman’ неразрывно связан с понятием “дома”: “What do you think the beautiful word ‘wife’ cоmes from?… It is the great word in which the English and Latin languages conquer the French and Greek. I hope the French will some daу get a word for it, yet, instead of their dreadful ‘femme’. But what do yоu think it comes from? …the great good of Saxon words is, that they usually do mean something. Wifе means ‘weaver’...You must either be house-Wives or house-Мoths; remember that. In the deep sense you must either weave men’s fortunes, and embroider them; or feed upon, and bring them to decay [3. С.30].”

Как показывает обзор лексикографических источников того времени, стремление к точности лексикографических комментариев сочеталось у исследователей с их собственными антифеминистскими настроениями и предрассудками. Например, автор трактата о происхождении слов и их романтических биографиях Уилфред Фанк справедливо заметил, что со временем многие из терминов для обозначения женщины деградировали, и привел пример с существительным ‘coquette’, которое произошло от существительного ‘coq’, первоначально в переносном значении имеющего в качестве референта вполне достойного мужчину. Другие превращения лексической единицы ‘wench’, которая поочередно обозначала ‘ребенка любого пола’, ‘молодую работницу’, ‘простоватую, неотесанную особу женского пола’ и, наконец, ‘распутницу’, достаточно убедительно подтверждают утверждение о деградации упомянутых слов, а с другой стороны, - свидетельствуют о стремлении исследователей рассматривать имена существительные, маркированные категорией женского рода, с позиций явного антифеминизма. Однако механизм формирования системы гендерных маркеров в английском языке постоянно совершенствовался и дополнялся в результате лингвистических трансформаций, обусловленных не только внутренними “генетическими”, но и внешними факторами взаимодействия английского языка с другой лингвистической средой, а также традиционной поэтической персонификацией. Наряду с правилами согласования прилагательных, местоимений и артиклей с одушевленными и неодушевленными существительными, несомненное регулирующее влияние на смену парадигмы гендерных признаков в английском языке оказали языки, у которых исторически сложилось общее когнитивное культурное пространство за счет интенсивных заимствований. Так, существительные ‘sea’ и ‘sword’ в восемнадцатом веке ассоциировались с мужским родом, в то время как ‘city’, ‘ship’, ‘tree’ – с женским.

Эти ассоциации были вызваны вовсе не потребностями литературной матафоризации, а объяснялись их генетической общностью с гендерными маркерами в латинском, греческом или французском, из которых они были заимствованы.

Особое место в создании когнитивного гендерного модуля занимают маркеры женского рода английских существительных, обозначающих людей в сфере их профессиональной деятельности. В первую очередь, в данной подгруппе следует отметить традиционные суффиксы, оформляющие существительные соответствующей семантики: -ess, -ette, -ine. Несмотря на многочисленные варианты толкований, предложенных для указанных суффиксов, наиболее убедительными и достоверными представляются дефиниции, в которых содержится описание семантических компонентов с позиций когнитивной лингвистики. Несомненный интерес в этом отношении представляет суффикс -ess, который своим происхождением обязан греческому языку. “Перевалочными пунктами” для него послужили латинский и старо-французский, где у него была функция привычного индикатора производных имен женского рода. После нормандского завоевания английским языком были заимствованы существительные countess, hostess, lioness, mistress, а начиная с четырнадцатого века этот суффикс присоединяется к основам исконных существительных, образуя ряд: danceress, dwelleress, teacheress etc. В пятнадцатом веке популярность “женского” суффикса настолько возросла, что его начали присоединять к существительным , в составе которых уже имелся суффикс аналогичной семантики: operatress, interlocutress . В XVIII в. суффиксу -ess предсказывается скорое отмирание, а в учебных пособиях XIX в. содержатся прямые рекомендации избегать оформления существительных при помощи данного форманта. Однако вопреки предсказаниям и рекомендациям суффикс -ess оказался весьма жизнеспособным, что можно проиллюстрировать примерами как стандартного, так и слэнгового употребления таких существительных, как: adulteress, cateress, governess, murderess, playeress, writeress etc. Особого комментария заслуживают английские существительные authoress и рoetess, поскольку они практически постоянно имели корреляты author и poet cоответственно, которые обозначали представителей как мужского, так и женского рода. Важно подчеркнуть, что в истории развития литературного английского языка очевидно прослеживаются циклы появления, исчезновения и “воскрешения” гендерных маркеров. Примером могут служить английские существительные, номинирующие особ женского пола в дипломатических кругах: ambassadress, ambassadrice, ambassadrix, ambassatrice, ambassatrix. Судьба рассматриваемого родового маркера в современном английском языке определяется также и географическим ареалом. Если в американском английском наивысшим показателем частотности обладает ‘actress,’ то в британском варианте нормативное употребление допускает hostess, waitress, governess, stewardess, а также authoress, manageress, proprietress, что представляется сигналом возрождения этого маркера в английском языке на современном этапе его развития. В американском слэнге обнаруживаются аналогичные тенденции: crimestress, actoress, bankeress, spyess etc., а необходимость уточнения родовой принадлежности в контексте художественных произведений или в устном общении расширяет гендерный диапазон за счет параллельного сосуществования форм ‘woman doctor’, ‘she-doctor’, ‘doctress’, ‘doctorine’. Относительно суффикса -ine, с помощью которого оформлено последнее существительное, следует заметить, что несмотря на его высокую продуктивность в сфере имен самой разнообразной семантики (actorine, knitterine, mottorine, sailorine, soldierine), получивших довольно широкое распространение в американском слэнге, данный маркер лишь эпизодически возникает в устной разговорной речи.

Восприимчивость американского варианта английского языка к суффиксам , при помощи которых создаются лексические единицы для номинации профессий, постепенно привлекающих женский персонал, обьясняется целым рядом социальных и психологических факторов (более высокий образовательный статус женщин в современном обществе, расширение профессионального диапазона для представительниц женского пола, возросшие амбиции в сфере бизнеса, карьеры и т.п.). Примеры такого рода имеются среди имен существительных с суффиксом -ette: astronette, cosmonette, aviarette, farmarette, pickette – ‘woman striker’ (участница протеста-пикетирования), copette –‘woman police officer’ (женщина-полицейский). Подобные образования зарегистрированы и среди номинаций в сфере шоу-бизнеса: usherette, screenette, glamorette. Спортивный и военный слэнг также предлагают варианты наименований, маркированных суффиксом -ette, которые соотносятся с участием женщин в самых разнообразных видах спортивной и военной деятельности: tankerette, champette, kaydette. Интересно, что именно этот суффикс, генетически связанный с семантикой уменьшительного размера, используется для образования имен существительных, которые служат для обозначения названий вещей, предназначенных для женщин: mockinette, flatterettes, jamarettes.

В лексикографической практике при обсуждении статуса гендерных маркеров в английском языке отмечается, что для идентификации рода английских существительных наряду с эксплицитно выраженными грамматическими признаками важная роль принадлежит лексическим коррелятам. Однако в настоящее время мнение исследователей сводится к тому, что существительным так называемого нейтрального гендерного статуса или единицам с нулевой гендерной маркированностью нецелесобразно выполнять двойную нагрузку, распространяя свое семантическое влияние на когнитивную область гендерных маркеров. Как показывают наблюдения, когнитивный механизм формирования системы гендерных маркеров в английском языке определяется степенью их взаимодействия с лингвистической реальностью и с референтными объектами, а в современных условиях дополнительным аргументом может служить такой экстралингвистический фактор, как развитие феминистского движения в англоязычных странах, что значительно расширяет потенциальные социальные и профессиональные возможности для женщин, а следовательно - создаются объективные предпосылки для активного использования эксплицитно выраженных гендерных маркеров в английском языке.

Литература:

1. Harris, James. Hermes, or a philosophical inquiry concerning universal grammar. 2 nd ed. London., 1765.

2. Spender, Dale. Man made language. London: Routledge and Kegan Paul, 1980.

3. Baron, Dennis. Grammar and Gender. New York, 1986.

A.A. Harkovskaya

COGNITIVE ASPECTS OF GENDER MARKERS EVOLUTION IN THE ENGLISH LANGUAGE